Одесса, Пироговська вулиця, 3
| Местонахождение: |  Украина, Одесская область, Одесса, Пироговська вулиця |
| Серия: | Проекты 4-этажных домов до 1920 года |
| Группа: | Общество квартиросовладельцев |
| Архитекторы: | Пономаренко Я. М. |
| Этажность: | 4 |
| Строительство: | 1911—1913 |
| Стиль: | Украинский модерн |
| Текущее состояние: | Используется |
| Название/назначение: | Дом (северо-западный) жилого комплекса І-го общества квартиросовладельцев |
Дом жилого комплекса І-го общества квартиросовладельцев, арх. Пономаренко Я. М., 1911 — ? гг.
Правление Одесского общества Квартировладельцев 2.05.1911 (ст. ст.) подало прошение на сооружение четырёхэтажного с подвалом флигеля по Пироговской ул., 3. Подписку от 2.05.1911 дал Я. М. Пономаренко. После исправлений проект утверждён за № 18902 от 28.05.1911, разрешение получено в мае. Какой из четырёх флигелей подразмумевался — не указано [ГАОО, ф. Ф-16, оп. 87, д. 446, лл. 200-201].
В 1913 — 1920 гг. в квартире № 56 жила семья статского советника П. В. Катаева, в том числе и его сын, будущий писатель Валентин Петрович Катаев [ОД-37]. В ином источнике утверждается, что В. П. Катаев жил здесь вплоть до отъезда в Москву в 1922 году [Островский Г.Л. Одесса, море, кино: Путеводитель. — Одесса: Маяк, 1989. — С. 49]. Ранее П. В. Катаев проживал в доме на Отрадной, 10.
В. П. Катаев. Юношеский роман, С. 1-3:
"Сравнительно недавно мы тоже жили здесь. Большая квартира в новом четырехэтажном корпусе.
…Вместо цинковой ванны – блестящая мальцевская. Всегда горячая вода. Электрическое освещение. Блестящие паркетные полы, источавшие запах свежего дуба и желтой мастики. Двери и венецианские окна были окрашены не обычной уныло-коричневой блестящей краской наемных квартир, а бледно-зеленой, матовой, свойственной новому стилю бельэпок, то есть прекрасной эпохе начала ХХ века. Вместо кафельных печей квартиру обогревали коленчатые радиаторы пароводяного отопления, окрашенные в тот же бледно-зеленый матовый декадентский цвет. Старая висячая керосиновая лампа в столовой, несколько напоминавшая своим белым куполом медузу, была переделана на электрическую. А новенькие бронзовые бра на стенах очень ярко светились своими молочно-радужными тюльпанами с ввинченными в них полуваттными электрическими лампочками марки «осрам», что никак не соответствовало маленькому провинциальному буфетику, круглому обеденному столу, венским стульям и железным кроватям. Стенные часы с римскими цифрами и музыкально-пружинным боем, согласно семейной легенде выигранные папой в лотерее, когда он еще был женихом покойной мамы, тоже не соответствовали новой квартире.
Купленный недавно в рассрочку гостиный гарнитур из обычной сосны, но выкрашенный под черное дерево, с двумя неудобными креслами, хрупким трехместным диванчиком, обитым золотистым шелком, с махровыми висюльками и парными тумбочками в виде как бы дорических колонок, предназначавшимися для установки на них мраморных бюстов великих людей или, на худой конец, фаянсовых цветочных горшков, которых у нас не водилось, – это все же как-то подходило к новой, богатой, но еще не обжитой квартире.
Именно в это время я начал писать роман о своей первой любви. Стихи и романы в те годы писали почти все гимназисты. В романе, который я писал, было такое место:
«…дом был новый. Его отстроили полгода назад, осенью, и он был первым из шести других корпусов общества квартировладельцев, которые еще строились и стояли в лесах, запачканных кирпичной пылью и потеками известки. Корпуса эти строились на пустыре, на окраине города, против военного госпиталя, где некогда работал сам Пирогов, недалеко от моря, в той местности, где уже начинались дачи и казармы.
Поздней осенью и зимой здесь было холодно, пустынно, и северный ветер норд ост дул в желтые, еще не оштукатуренные ракушниковые стены, посвистывая и вереща в новых кирпичных трубах, а с нашего четвертого этажа через неоконченные постройки, за голыми садами еле виднелся кусочек штормового моря.
Когда же наваливало ненадежного южного снега, то и совсем становилось скучно. Знакомых поблизости не было. Город казался недоступно далеким. В новой квартире еще не было уюта. Электрические лампочки горели нестерпимо ярко. Веселых жарких печек не было, их заменили чугунные батареи, и всюду стоял еще не выветрившийся запах масляной краски»…
Шесть корпусов, расположенных как кости домино, – два против двух и по краям поперек еще по одному, так что в середине между ними получился длинный двор с газонами, цветниками, стриженым кустарником, совсем молоденькими, как тросточки, липками и посредине с круглым бассейном с фонтанчиком и даже золотыми рыбками.
Шестой корпус заселялся состоятельными семьями. Нарядные дети играли во дворе в мяч и ловили ясеневыми рапирами легкие кружки серсо. Мимо вас могла проехать на роликах стройная девочка, казавшаяся несколько выше, чем была на самом деле.
В последний корпус въехала семья полковника Заряницкого, в первый же день войны произведенного в генерал майоры и назначенного командиром той артиллерийской бригады, где я впоследствии служил вольноопределяющимся.".
"... Я шел по длинному дворовому садику и совершенно его не узнавал. Бассейна и фонтанчика уже не существовало. Бледно зеленые скамейки у парадных входов исчезли, деревья разрослись и так вытянулись вверх, ища солнце, что некогда изящный скверик превратился в тесную липовую рощицу. Прежних квартировладельцев, рассчитывавших жить здесь вечно, я не обнаружил. Лишь кое где на дверях квартир сохранились нечищеные медные таблички с их фамилиями, именами и отчествами, выгравированными прописью. Теперь здесь жили совсем другие люди, иногда по две или даже по три семьи в одной квартире".
Здание является выявленным памятником архитектуры и градостроительства местного значения (годы постройки: 1912 — 1913, арх. Пономаренко Я. М.), выявленным памятником истории (В зданиях комплекса во время фашистской оккупации находилась конспиративная квартира подпольной организации «За Родину»; В 1914 — 1939 гг. жил художник Бальц В. С.; В 1901 — 1923 гг. жил латвийский фармаколог и судебный химик, З.д.н. Лат. ССР, профессор Кангер А. М.; В августе 1918 — апреле 1919 г. в зданиях комплекса жили писатель, акад. АН СССР Толстой О. М. и поэтесса, писательница-мемуаристка Крандиевская-Толстая Н. В.; В 1920 — 1946 гг. — жил ученый-Судостроитель, профессор Каменский С. Т.; В 1946-1972 гг. — жил участник обороны Одессы, Герой Советского Союза, почетный гражданин. Одессы Бреус Я. Г.) и входит в состав комплекса "Комплекс жилой общества домовладельцев" (Решение Одесского Облисполкома № 480 от 15.08.1985 г.; Решение Одесского Облисполкома № 381 от 27.07.1971 г.) [ОД-6/2009]. |
|
|
